Вадим Калинин.
Попытка.
С коктейлем в правой руке и папиросой в левой я упал за его столик.
Упал в кресло, не промахнулся. В стакане его были глыбы льда, они таяли,
и он думал, что пьет виски.
"Какое лицо, интеллигентное да простое, - подумал я. - Он мне
видимо необходим, скажем даже, непонятно, как я раньше без него обходился.
- Я растер папиросу. - По крайней мере, надо что-нибудь предпринять. -
Я нагло пялился на его голые руки. - Только как? Он же такой тонкий и сильный,
он знает себе цену, вдруг он мне скажет "дурак" или "пошел
вон", что тогда станет с моей гордостью, с моим самоуважением? Вдруг
я его ударю за это? Нет, нельзя, не могу, лучше уйти, вернуться домой,
лечь спать и с утра выпить кофе."
- Может быть, шампанского выпьем? - задал он логичный вопрос.
- Выпьем.
- Меня зовут Игнат, а тебя Вадим, мне на тебя показывали пальцем.
- Это они зря.
- Тебя не смущает перспектива накачаться шампанским в обществе малознакомого
мужчины?
- Мне все равно, я алкоголик. - Я налил шампанское в его виски и свой
ром.
- По твоему лицу не скажешь.
- А что по нему скажешь?
- Скажешь, что ты красив и интеллигентен.
- Давай еще, приятно.
- Можно сказать, что ты неглуп.
- Особенно если сильно приглядеться.
- Еще можно сказать, что ты сегодня не брился.
- А у тебя дерьмовый одеколон.
- Когда же все это кончится? - Игнат чуть не плакал.
- Ты хочешь сразу?
- Прямо сейчас.
- И прямо здесь. Полезли под стол.
- Зачем?
- Что нам мешает заняться любовью под столом?
Мы залезли под столик в кафе и попытались там спариться. Все засмеялись,
подошел вышибала и выкинул нас на улицу, как шелудивых щенков. Я встал,
отряхнулся и пошел восвояси, домой, пить кофе. Он, Игнат, бежал за мной,
увещевал, просил хотя бы обернуться. Говорил: "У нас все будет, я
богат и знатен, у меня дом и стол, у меня никогда не было такого, а все
другое гораздо хуже". "Отстань, - сказал я ему, - пошел бы ты
в какую-нибудь другую жопу. Я не возьму тебя к себе домой, ты не во вкусе
моей жены, и мне нечем будет кормить тебя утром, посмотри на себя, ты же
в два раза меня выше, значит, и жрешь в два раза больше. Уходи, зануда,
и прекрати меня преследовать." Он заплакал и пошел восвояси. Если
этим утром он не утопился в Москве-реке, он сволочь и лжец. В конце концов,
мне гораздо больше понравился вышибала.